"В мире книг" ВЛ. ГАКОВ НАКАНУНЕ Эти три цитаты преследуют меня, как наваждение. Да не может быть, чтобы случайное совпадение! Перечитайте и вы. Одну за другой; а после постарайтесь угадать, откуда они и в какое время написаны. "Я сделал снимки. Это было захватывающее зрелище. Гриб пепельно-серого дыма с красной сердцевиной. Видно было, что там внутри все горит. Мне было приказано сосчитать пожары. Черт побери, я сразу же понял, что это немыслимо! Крутящаяся, кипящая мгла, похожая на лаву, закрыла город и растеклась в стороны к подножию холма... Все в этом облаке было смертью. Вместе с дымом вверх летели какие-то черные обломки. Один из нас сказал: "Это души японцев возносятся на небо". "Тесно прижатые друг к другу деревянные домики вспыхива- ли как солома. Переулки разом превращались в огненные реки. Обезумевшие толпы людей бежали к берегам Сумиды и ее прото- ков. Но даже речная вода, даже чугунные пролеты мостов стали обжигающе горячими от чудовищного жара. Над городом бушевали огненные смерчи ураганной силы. Вызванные ими турбулентные воздушные потоки швыряли американские "сверхкрепости" так, что летчики едва сохраняли управление". "Тут раздался грохот, похожий на раскаты грома. Грохот обрушился...как удар... Мир вокруг куда-то исчез. На земле не существовало уже больше ничего, кроме пурпурно-алого, ослепи- тельного сверкания и грохота - оглушающего, поглощающего все, не смолкающего ни на мгновение грохота. Все другие огни пога- сли, и в этом слепящем свете, оседая, рушились стены, взлета- ли в воздух колонны, кувыркались карнизы и кружились куски стекла... Казалось, что огромный пурпурно-алый клубок огня бешено крутится среди этого вихря обломков, яростно терзает землю и начинает зарываться в нее подобно огненному кроту..." Конечно, они расположены так, чтобы легче было опреде- лить источники. В первой цитате явная подсказка. Стоило только выхватить взглядом эти "возносящиеся души японцев" и "пепельно-серый гриб", и уже ясно, что это свидетельства очевидцев, а скорее всего непосредственных участников бомбардировок Хиросимы или Нагасаки. Так оно и есть: своими воспоминаниями делятся члены экипажа американского бомбардировщика, 6 августа 1945 года осуществившего варварское атомное жертвоприношение. И второй фрагмент, по крайней мере его датировка, нес- колько прояснится, если продолжить умышленно оборванную цита- ту: "За одну ночь в Токио погибло от пожаров свыше ста тысяч человек - больше, чем пять месяцев спустя в Нагасаки от атом- ной бомбы". На этот раз об американских бомбардировках в ночь с 9 на 10 марта того же года (еще обычных - не атомных!) рас- сказывает журналист Всеволод Овчинников. А вот третью цитату я намеренно приберег на конец. Чита- тель, слабо знакомый с научной фантастикой, боюсь, ни за что не догадается, откуда взято это яркое описание - ну, конечно, атомного взрыва, чего же еще. Верно, это описание атомного взрыва. Но сделанное... на- кануне первой мировой войны - в 1914 году! Впрочем, все станет на свои места, как только будет ука- зан источник: роман Герберта Уэллса "Освобожденный мир" (в оригинале он назван энергичнее - "Мир будет свободным"). Воистину - наваждение: 1914 год... Еще только предстоит (хотя ждать осталось всего ничего...) свыкнуться с такими военными откровениями, как танк, отравляющие газы, авиация; сама-то мировая война разразилась почти одновременно с выхо- дом книги - а тут: атомная бомба! И ведь не беглое случайное упоминание; перед нами - в деталях разработанная концепция, словно в школьном учебнике подробно расписанная история буду- щего мира, преображенного открытием атома, за которым шлейфом тянутся разнообразные общечеловеческие проблемы. Но если задуматься - кто еще мог предвидеть атомную вой- ну, как не Герберт Уэллс! Ему сама судьба отмерила стать выдающимся военным проро- ком. Он родился в один год с изобретением динамита, а перед смертью услыхал про атомную бомбу. Им предсказанную. Можно отнести все на счет очередного совпадения, "мисти- ки дат", которая взволнует астрологов, но, как бы то ни было, именно в военных предсказаниях Уэллс преуспел, как никто. На его счету не один оригинальный "патент": роль военной авиации в романах "Война в воздухе" и "Когда спящий проснет- ся", танки - в рассказе "Земноходные броненосцы"; вспомним еще и "лучи смерти" марсиан из "Войны миров"... Впрочем, все блекнет перед нею - атомной бомбой! Уэллс все время перегонял мыслью профессиональных инже- неров - и, конечно же, ни разу не пожинал заслуженной славы первооткрывателя. Известно, например, что до конца жизни его больно задевало, когда кто-нибудь оспаривал его приоритет в изобретении танков; он даже подавал на обидчиков в суд, но неизменно проигрывал подобные дела... Конечно, несправедливо. Когда эти проекты встречались читателю на страницах его произведений, никто идеями романис- та не вдохновлялся: фантастика, кто же к ней относится серье- зно! Но как только почти все они, эти безумные идеи, рано или поздно были реализованы, произведенный ими эффект и подавно отодвигал на задний план несерьезную "фантастику". Вспомнить хотя бы те же злополучные танки, которые Гер- берт Уэллс предсказал еще в 1903 году в рассказе "Земноходные броненосцы". Правда, журнал, опубликовавший это произведение, назывался довольно легкомысленно: "Бездельник"... Спустя десятилетие Уэллсу пришла в голову еще одна идея. Уже в "Войне в воздухе" есть любопытные размышления о том, как разительно изменится характер современной войны, ко- гда политики и генералы начнут широко использовать мозги уче- ных и конструкторов. Дело даже не в изображенных им в романе аэропланах и дирижаблях; мысль настойчиво работала уже над проблемой иного рода: что именно будущие авиаторы будут сбра- сывать со своих аэропланов, какие бомбы? Летом 1912 года он задумывает новый роман. В тот год разразилась первая война на Балканах: Сербия, Черногория, Греция и Болгария объединились, чтобы сообща ата- ковать турков. Кто мог подумать тогда, предвестниками каких грозных катаклизмов явились эти "бои местного значения". Аме- риканцы высадили морских пехотинцев на Кубе, а в Северной Ат- лантике затонул легендарный "Титаник"... Правда, в Дании фи- зик Нильс Бор только что создал новую теорию строения атома, но это событие еще не предвещало наступления атомной эры. Открыл ее роман Уэллса "Освобожденный мир", который в декабре следующего, 1913 года, начал печатать лондонский жур- нал "Инглиш ревью". Любопытно, что публикация еще не была за- вершена, а по горячим следам - "с колес" (на профессональном жаргоне журналистов) роман уже переводили на русский язык и печатали с продолжением в журнале "Заветы"! И, наконец, в роковой год сараевского выстрела "Освобож- денный мир" выходит одновременно книжками в лондонском изда- тельстве "Макмиллан" и в московском - "Польза". Как будто жизнь торопила... Сам же автор отодвигал начало мировой войны лет на сорок вперед - так, считал он, вернее рухнет, развалится старый по- рядок. Действительно, его книга читается скорее не как "сце- нарий атомной войны" (хотя она и описана), а как притча о но- вом Апокалипсисе, о крахе всей буржуазной цивилизации, как это виделось новому Иоанну Богослову - члену английского Фа- бианского общества социалисту Уэллсу. "Освобожденный мир" критики не относят к его писатель- ским удачам. Вероятно, они правы - дав книге подзаголовок "Повесть о человечестве", автор как бы заведомо исключил из сферы своего интереса отдельных людей. Это одно из последних научно-фантастических произведений писателя, чья слава уже гремела по миру, и назвать его романом можно весьма условно. Все чаще Уэллса-романиста посещали мучительные видения. Тревога росла - и вот отброшена в сторону сдерживающая лите- ратурная форма, книги писателя все более начинают походить на многословные философские трактаты или, наоборот, емкие публи- цистические зарисовки с едва уловимым, потерявшимся в авторс- ких монологах сюжетом. Такова и "Война в воздухе", таков и "Освобожденный мир". В этом грандиозном по масштабам романе-хронике пунктиром намечена будущая история человечества. Случайное открытие хи- мика Холстена - атомная бомба - мировая война - почти уничто- жение цивилизации - создание Всемирной Республики на атомном пепелище. Словно перелистываешь забытый в мастерской художни- ка альбом эскизов: схваченные в штрихе композиции будущих по- лотен, наброски портретов, которые еще нуждаются в "доводке", но уже многое говорят о персонажах, волнующих живописца... История Холстена. Записки офицера Барнета. Летчик-бомбо- метатель, всматривающийся в ночной Берлин под крыльями аэроп- лана. Молоденькая секретарша, испытавшая ужас атомной бомбар- дировки. Наконец, последние дни и часы жизни главы Мирового Правительства - русского по фамилии Каренин... Жаль, конечно, что мы никогда не прочтем настоящего ро- мана "Освобожденный мир" - подлинно художественного произве- дения, в котором красочной мозаикой соединились бы эти оскол- ки, написанные все-таки мастерской рукой Уэллса-художника. Увы... Он небрежно обронил их, всецело погруженный в свои тягостные размышления о судьбах цивилизации. Что и говорить, это не Уэллс "Машины времени", "Челове- ка-невидимки", "Войны миров". Дала себя знать растущая от книги к книге назидательность проповедника, путаные, подчас трагические поиски социального реформатора-утописта - поиски, которые позже словно выключат на добрые два десятилетия вели- кого романиста из сферы художественной литературы. Уэллса захватила общественная деятельность. Неутомимый коммивояжер мира, он еще пытался уговорить не начинать войну и Гитлера, и Сталина - можно представить, что испытал на старости лет этот искренно заблуждавшийся подвижник. Не заблуждался он в одном. Атомная война, эта блиста- тельная фантастическая догадка (хоть раз испытать подобное откровение подсознательно мечтает, вероятно, каждый уважающий себя фантаст - речь идет не о степени "мрачности", а о точ- ности и масштабе!), одна обеспечила роману Уэллса долгую жизнь. Главным источником послужила для писателя книга "Разгад- ка радия" Фредерика Содди, вышедшая в 1908 году. Написанная коллегой и соавтором (по созданию теории радиоактивности) са- мого Резерфорда, она оказалась по сути первой в истории науч- но-популярной книгой по атомной физике. "Человеческая раса, - писал Содди, - которая научилась бы превращению энергии, мало нуждалась бы в том, чтобы зарабатывать хлеб свой в поте лица своего. Судя по тому, чего добились наши инженеры, располагая сравнительно ограниченными источниками энергии, она могла бы освоить пустыни, растопить полюса и превратить всю землю в эдемский сад, озаренный улыбкой". Как сказано, а? Автор этих слов позже назовет "Освобож- денный мир" величайшим из романов Уэллса. Иной оценки трудно было ожидать, ведь в своей книге английский писатель образно воплотил грезы юности английского физика. Грандиозная панора- ма человеческих свершений в новом, пришедшем на смену разва- лившемуся капитализму, мире действительно поражает воображе- ние. Неслучайно роман начинается прологом, в котором первобы- тный дикарь мечтает о том, как поймать и использовать Солнце, - а заканчивается утопическими картинами преображенной Земли, объединенного человечества, готового выйти в космос... Только, в отличие от ученого, писатель разглядел в раз- мытом облике грядущего и оборотную сторону "атомного эдема". Атомную преисподнюю. Великодушно простим писателю его очевидные ошибки по части физики (все они разобраны специалистами, но что с того - книга-то не учебник и не научная монография...) Придирки не в состоянии омрачить чувства завистливого восхищения, которое охватывает всякий раз, когда пытаешься оценить его редкое да- же для этой литературы прогностическое попадание "в яблочко". Как ее ни называй - романом ли, трактатом, но это безус- ловно Книга с большой буквы. В том старомодном смысле, что - весть, послание потомкам. Страстная, волнующая, мудрая и бес- конечно искренняя, она написана кровью сердца. Кому-то вольно анализировать, насколько близок выдуман- ный Уэллсом радиоактивный элемент "каролиниум" реальному ура- ну или плутонию. Или восхититься отдельными описаниями, сде- ланными словно с натуры - вроде цитаты, приведенной в самом начале. А можно развернуто покритиковать наивного утописта за его умозрительную схему "естественного", самопроизвольного перехода к всемирному социализму... Но как же можно не замечать в романе то, что не устарело - и не устареет никогда! Как пройти мимо этого абзаца: "После атомных взрывов все международные споры словно утратили всякое значение... Ибо нам стало совершенно очевид- но, что эти бомбы и те еще более страшные силы разрушения, предтечами которых они являются, могут в мгновение ока унич- тожить все, созданное человечеством, и порвать все существую- щие между людьми связи". Под этими вещими словами легко представить себе подписи всех творцов нового мышления, от Бертрана Расселла и Альберта Эйнштейна до Андрея Дмитриевича Сахарова. И, думаю, все они уступили бы право первой подписи Гер- берту Уэллсу. ...Он чуть не дожил до своего восьмидесятилетия. Но ус- пел получить убедительное подтверждение своим мрачным прогно- зам. "Освобожденным миром" он открывал двадцатое столетие, а когда 13 августа 1946 года великого провидца не стало, мир успел отмерить годовщину дьявольского торжества "освобожден- ного атома" в Хиросиме и Нагасаки. Первый послевоенный год. Век приближался к своему полд- ню, но вот что странно: чем ближе к нему, тем длиннее и чер- нее становились тени. Когда-нибудь на пьедестале будущего памятника Герберту Уэллсу напишут слова его героя, обращенные к следующим поко- лениям: "Вы молоды, и вам не понять, какое отчаянное возмуще- ние и безвыходное отчаяние владело нашими душами - душами тех, кто верил в безграничные возможности науки в канун открытия атомной энергии". И ниже - название книги, откуда они взяты. МИР БУДЕТ СВОБОДНЫМ.