Евгений ХАРИТОНОВ. ДАЛИЯ ТРУСКИНОВСКАЯ: ЗАКОН РАЗДЕЛЕННОСТИ И КОНЦЕПЦИЯ ЖЕНСКОГО СЧАСТЬЯ. (Послесловие к сборнику "Люс-А-Гард"). В единственной совет... пардон- российской энциклопедии фантастики имя Далии Трускиновской по недоразумению отсутствует. Вероятно причина такой несправедливости отчасти заключается в так называемой жанровой неустойчивости творчества Далии, ее с равным успехом можно зачислять в писательские цеха реалистов, детективистов,фантастов или поэтов и везде она с формальной точки зрения будет при своем шестке, одновременно не вписываясь именно в формальные границы той или иной школы, сохраняя за собой позиции неофициального аутсайдерства. Кажется, она успела испробовать себя во всех возможных жанрах - в ее творческом активе детективы, историческая проза, чистая фантастика и не очень чистая фантастика (фэнтези и прочие ответвления), фантастика, которая вроде как и не фантастика (Считать, к примеру, фантастикой "Секундантов", "Часового" - или нет?), реалистическая проза,которая, в свою очередь, как бы не совсем и реалистическая, поэзия. Вот такая, понимаете, полифония творческих пристрастий. Впрочем, при всем многообразии и разнообразии творческих талантов Далии она, по ее собственному признанию, совершенно не умеет писать фантастические рассказы про звездолеты. Уж и не знаю, сочтет ли кто сей факт за писательских грешок, лакунку для тыканья злопыхательским пальчиком критика? Не в этом дело. Очень важно то, что при такой творческой разбросанности, Далия Трускиновская умудряется не скатываться в Прокрустово ложе ремесленичества,халтурности, что - увы,увы - нередко случается со многими писателями-"многостаночниками", талант в этом губительном процессе особой роли не играет. При всей своей умопомрачительной работоспособности, творческой активности, Далия твердо удерживает за собой имидж (в данном случае не только и не столько внешнего проявления) профессионала, умеющего писать добротно и - что опять же немаловажно - увлекательно. Массовая литература - ни чуть не меньше искусство, чем,скажем, камерная музыка, живопись Чюрлениса или литературные эксперименты Джойса. И боевик, и детектив, и даже порно могут быть Большой Литературой, если написаны рукой талантливой, рукой профессионала. Что мы в данном конкретном случае и имеем. Однако начинали наш разговор мы с того, что-де нет статьи о Д.М.Трускиновской в энциклопедии фантастики. Посему восполним этот пробел. Итак, ПЕРСОНАЛЬНАЯ СПРАВКА: Трускиновская, Далия Мееровна - русская, латвийская писательница, журналист, переводчик. Родилась в городе Рига, где и проживает по сию пору. Дату рождения опустим, ибо, сами понимаете, нескромно так о женщинах говорить, да и основной принцип вышеупомянутой энциклопедии сохраняется. С раннего детства проявила склонность к гуманитарным наукам, уже шести лет от роду одолела "Почту духов" И.А.Крылова (Если Вы не в курсе - чтение увлекательнейшее, но не в шесть лет), что стимулировало в будущей писательнице глубокий интерес к 18-тому веку. К слову сказать, в прозе Далии (и особенно в повестях, включенных в настоящий сборник) явственно наблюдаются традиции карнавальной, маскарадной литературы 18-го века. Окончила Далия Трускиновская филологический факультет Латвийского университета им. П.Стучки. Если не ошибаюсь, уже в студенческие годы появились первые публикации стихов и переводов. По окончании ВУЗа основательно занялась журналистикой, ставшей основной ее профессией (писательский хлеб, увы, не столь регулярен и высокооплачиваем). Первая крупная прозаическая публикация - историко-приключенческая повесть"Запах янтаря" - увидела свет в 1981 г. на страницах журнала "Даугава", а в 1984 г. вышел и первый авторский сборник "Запах янтаря". Затем последовали и другие книги, неизменно пользовавшиеся читательским спросом: "Обнаженная в шляпе", "Умри в полночь", "Демон справедливости", "Охота на обезьяну", "Королевская кровь". На сегодняшний день Далия Трускиновская автор около десятка книг и множества публикаций. В 199.. году на Одесской киностудии была экранизирована ее повесть "Обнаженная в шляпе". Как-то Далия рассказала мне забавный случай, связанный с этим фильмом. Дело в том, история экранизации повести началась с того, что будущий режиссер отправился однажды на рынок купить зубную пасту "DALIA", которая оказалась неприлично дорогой, и вместо этого по чистой случайности купил в киоске другую Далию. Не пасту, как вы понимаете. Далию Трускиновскую, вернее ее книгу "Обнаженная в шляпе". Не знаю, отразилась ли такая подмена каким-то образом на зубах режиссера, но комедия "Обнаженная в шляпе", по-моему, вышла забавной. Да и для писательницы дополнительный, так сказать, промоушн. Что еще хотелось бы сказать непосредственно об авторе только что прочитанной книги? Далия чем-то похожа на героинь своих повестей. Она из тех, кто способен постоять за себя. Судите сами: на лошадях она скачет не хуже Чинганчгука, занималась бодибилдингом, а с недавних пор увлеклась кун-фу (Так что, господа сердитые критики,примите к сведению). "Я тебе точно говорю, эта баба по своей сути - вождь краснокожих!" ("Секунданты"). Однако не следует воображать, что героиня нашего очерка - эдакий эмансипированный монстр. При всех оных (вышеперечисленных) не совсем типичных для усредненного представления о женском идеале (а, собственно, что это такое?) Далия (поверьте уж на слово) - женщина в лучшем смысле этого слова: обояние, шарм, утонченный ум,отзывчивость. Хотя хама или подлеца она незадумываясь призовет к барьеру (и я не могу гарантировать, что это окажется вербальный вариант дуэли) или продаст душу Демону Справедливости, если на то будет очень серьезная причина ( а Правда и Справедливость - сами по себе Серьезная Причина). Так поступила героиня мистического детектива "Демон справедливости". А Далия похожа на некоторых своих персонажей. Или они на нее? Женскую тему мы затронули неслучайно. О них, родимых, поговорим. Ибо повести, составившие сборник, это не только три варианта изысканной, ироничной стилизации под фольклорные реалии (Легенды Шервурдского леса, фолклор Японии хаянского периода, кельтский эпос), не только три варианта добротной историко-приключенческой фантастической прозы, в которой удачно синтезированы элементы научной фантастики и фэнтези. Повести сборника это в первую очередь три варианта "женского счастья". Далия Трускиновская предлагает своеобразную ретроспективу мотива обретения женщиной абсолютной - или почти абсолютной - свободы. Что само по себе (в смысле - Свобода) является исторически реальным нонсенсом, однако имеющим под собой мифологические и даже научные корни. Библейские Адам и Ева, вкусив плод с дерева Познания, осознали не только самих себя, они осознали свое различие, свою о т д е л е н н о с т ь друг от друга. С тех пор на Земле существуют две цивилизации, пребывающих в перманентном стремлении понять друг друга. Мы можем прийти к пониманию космических законов, но оказываемся не в состоянии постичь друг друга. Я говорю о цивилизациях Женщин и Мужчин. Мы похожи, мы одной крови, но между нами проложена непреодолимая черта различий, библейской о т д е л е н н о с т и. Осознание невозможности понимания сублимируется стремлением к подавлению, возвышению одного над другим. Или попытками установить искусственное равенство. Закон Разделенности сложен и одновременно прост: есть Мужчина, есть Женщина, и союз их в их различии. Различие подчинено закону Любви. "Осознание разделенности людей без их воссоединения в любви и есть источник стыда, и в то же время источник вины и тревоги" (Эрих Фромм). Об этом изящная "японская сказка" "Монах и Кошка". Оно Но Комати (кстати, персонаж реальный - когда-то действительно существовала японская поэтесса с таким именем), наделенная талантом создавать и п о н и м а т ь значение слов, умеющая повеливать ими, оказалась неспособной постичь тайну Любви, о которой всю свою жизнь слогала стихи. Если чего-то не можешь постичь - подчини себе это. Оно Но поставила себя над Любовью. Для капризной, взбаломошенной красавицы-поэтессы невдомек, что любовь это не только получение, но и отдача, способность принести себя в жертву. Для нее любовь, которую она не смогла уберечь - ошибка, стоившая жизни. Ошибка, которую она тщетно пытается оправдать в глазах монаха Бенкея. "А зачем он теперь мне? Он же не может ответить любовью на мою любовь. Он совершенно искренне позвал меня - но и он ошибся, и я, как ты понимаешь, тоже..." Истина проста до банальности: за ошибками следует расплата. Талант, не подпитываемый любовью (не из вне, а изнутри, из души) меркнет, превращаясь в Ничто. Без любви может прожить красавица Оно Оно, но без любви нет поэтессы Оно Но Комати. Ничто не вечно. Время стирает красоту. Остается смутное осознание "вины и тревоги". Следующий этап действия Закона Разделенности - Ксения, героиня повести "Дверинда". "Желание достичь слияния с другим человеком - самое сильное человеческое стремление. Это самая фундаментальная из людских страстей. <...> Невозможность достичь этого приводит к безумию и разрушению: самоуничтожению или уничтожению других." (Эрих Фромм). Опять же простая, как мир, сентенция: человек, свободный от любви, от необходимости проявлять заботу о ближнем - априори неполноценен. Он способен совершать глупости. Большие и маленькие. Роковые. Мужчина впадает в эгоизм и женофобию. Женщинам приходится и того хуже: баба без мужика (в самом широком - социальном и сексуальном - смысле) начинает попросту звереть, стервенеть, глупеть, etc... Конечный результат - деградация. Что мы и имеем в повести "Дверинда". Нелегкая жизнь, обделенность вниманием и любовью окружающих, наконец быт, сделали Ксению, героиню повести, недоженщиной с гипертрофированным комплексом неполноценности. Она молода и в общем-то недурна собой, но она не верит в это,не верит в себя,не видит в себе женщину. Добрая, всегда готовая помочь другим, она не способна помочь себе устроить собственую жизнь. Одна отдушина, одно счастье в жизни Ксении - ее маленький сын Мишка. Большая любовь к сыну, мир сказок перед сном, создаваемый ею для сына - вот и все, что у нее есть. Это реальный мир, реальная жизнь, все остальное, за стенами малогабаритной квартирки - фантом,Нежизнь. Все как в обычной жизни - реально и печально. Пока не появляется боцман Гангрена и не вставляет втихаря в дверь квартиры Ксении экранчик телепортации. Меняется все сразу и кардинально: жизнь и восприятие ее, меняется сама Ксения, ее психология, и самое страшное - отношение к сыну. Неожиданное обретение задолбанной жизнью женщиной волшебства, возможности почувствовать себя ЖЕНЩИНОЙ (давно забытое, казалось, чувство) приводит к жутким последствиям. Она начинает попросту деградировать. Без чуткого руководства мужчины. Большие возможности в руках безалаберной,не противостоящей обстоятельствам женщины - страшное дело. Свобода,данная рожденному рабом, не приносит тому облегчения. Свободой может распоряжаться только рожденный свободным. "Раб навсегда остается рабом" (группа "Русские сказатели"). Сказки для любимого Мишки заканчиваются... "Нет, в жизни мальчик должен расчитывать только на самого себя. Пора сворачивать эту эпопею с Двериндой. Ксения усмехнулась - еще так недавно ей самой нужна была защита, пусть хоть такая. Нет, неудачника она растить не станет. Он обойдется без фей. Она вообразила себе пейзаж городской свалки, открыла дверь и услышала вонь. Не глядя, Ксения запустила туда книжку и пошла собираться." ...Сказка и Любовь не терпят предательства: Мишка отдает предпочтение реальному миру Сказки взамен уже нереальной любви матери, ушедшей, в свою очередь, в свой мир - мир развлечений и материального безумства. Не знаю отношении Далии Трускиновской к феминизму и и отношение феминисток к творчеству госпожи Трускиновской, но, как мне кажется, главная идея повести - каждой "дурехе Ксении" по боцману Гангрене - вступит в противоречие с основными претензиями феминисток на "самоопределение женщины", ее равенства и свободы. Коль уж мы о феминизме и о знаке равенства между мужчинами и женщинами. Апофеозом действия Закона Разделенности является искусственная попытка уравнять неуравнимое: мужчин и женщин. "Равенство" означает одинаковость, а не единство. Это тождество абстракций, людей, делающих одну и ту же работу, читающих те же газеты, испытывающих одинаковые чувства и разделяющие одни и те же идеи." (Эрих Фромм). К чему может привести такое "уравнивание" социальных, бытовых и отчасти физиологических функций полов мы находим в очень веселом авантюрном романе "Люс-А-Гард". По существу мы имеем дело в данном случае с конечным результатом идеи тотального феминизма. В мире будущего, описанном в романе, реализовался лозунг эпохи Возрождения "I'ame n'a pas de sexe" ("Душа не имеет пола". - франц.). Стремление женщин ни в чем не уступать мужчинам, привело к тому, что представители сильного и слабого пола поменялись местами. Мужское население деградирует, слабеет, оказываясь неспособным выполнять даже прямые свои мужские обязательства, а женщины штурмуют Эверест и космос, завоевывают титулы "А-Гард" в соревнованиях по контактным видам спорта. "Цена равенства такова: женщины равноправны, потому что больше не отличаются от мужчин." (Эрих Фромм). Что мы и имеем в данном случае. И во имя спасения генофонда и собственных ошибок эмансипированным женщинам приходится засылать своих десантниц в прошлое. Велика плата за стремление противоречить законам Природы. "Всяк сверчок знай свой шесток". Впрочем, справедливости ради заметим, что мужчинам в романе Далии Трускиновской тоже досталось по заслугам. "Во все времена настоящие мужчины лезли во всякие передряги и гибли, а детей плодили домашние, безропотные, комнатные, постельные мужичонки!". Таким образом, позволим выдать некое резюме. Основная идея, которую проповедует в своих произведениях Далия Мееровна Трускиновская, проста, умна и благородна: Бог (Природа) создал женщину и мужчину непохожими и в каждого из них заложил свою программу. И неча пытаться ее изменить. Каждому положен свой удел: женщине быть ЖЕНЩИНОЙ, мужчине - МУЖЧИНОЙ. Равенство не в уравнивании. Равенство в Единстве и непохожести. А все остальное - фантастика. Добрая, ироничная фантастика Далии Трускиновской. При желании это послесловие можно было бы превратить в литературоведческое эссе "Эволюция женских образов в научной фантастике вообще и в творчестве Далии Трускиновской в частности". Получилась бы очень любопытная работа. Однако если в прозе госпожи Трускиновской доминирует "женская тема" - не следует спешить заносить эту самую прозу в раздел "розовых" (женских) романов. Мелодраматизьму у Далии для этого маловато и слишком много иронии, плавно переходящей в сарказм, очень много карнавальности и маскарада, игры с читателем. Уже не первый год Далия держит фигу в кармане (А Вы ее заметили?). Может быть, благодаря этой игре "Угадай-ка, что я хотела сказать на самом деле?" ее повести и романы так популярны в самых различных читательских кругах, противоположных по своим социальным, политическим, философским или сексуальным ориентациям: от пролетариев до "новых русских" и очкастых эрудитов, от сентиментальных домохозяек до эмансипированных дамочек в деловых костюмах, от "розовых" до "голубых", красных, белых, зеленых, etc... Надеюсь, что и Вы теперь с нетерпением будете ожидать новых книг Далии Трускиновской, русской писательницы из Латвии. (С) Е.В.Харитонов, 1996.