"Фантакрим-Мега" ВЛ. ГАКОВ ДЭН СИММОНС: ПОРТРЕТ ПОЭТА В ИНТЕРЬЕРЕ БУДУЩЕГО Имеется в виду не личное будущее каждого из нас (у всех оно, надеюсь, какое-никакое, в будет), а обобщенное "грядущее" научной фантастики. К нему чаще всего обращаются авторы этого жанра, оно часто служит критерием выделения фантастики среди других видов литературы (с воодушевлением или отвращением вы- деляют, в данном случае неважно)... Оказывается, в условном - и иногда до сведения скул тра- фаретном и "картонном" будущем научной фантастики водятся и поэты (а не только бравые "железные" - или из чего у них там скафандры? - звездопроходцы и робопсихологи)! По крайней мере, репутация в поэтическом мире героя нашумевшей дилогии Дэна Симмонса сомнений не вызызвает: это классик английской поэзии Джон Китс, авторской фантазией заброшенный в далекое галакти- ческое будущее. Для пущей убедительности (тот самый Китс!), Симмонс в качестве названий своих научно-фантастических рома- нов просто выбрал названия реально существующих неоконченных поэм (или, по другой версии, это два фрагменты одного и того же произведения) классика - "Гиперион" и "Падение Гипериона". Но прежде - хотя бы несколько слов о том, кто такой Дэн Симмонс. Кто такой Джон Китс, легко прочесть в любой энцикло- педии, а с Симмонсом все сложнее. Его дебют состоялся десятилетие назад, однако еще в 1986 году составители самого полного на то время биографического справочника по научной фантастике до Дэна Симмонса как-то не снизошли - не дорос... Зато после 1989 года, единодушно наз- ванного критиками "годом Дэна Симмонса", о писателе враз за- говорили все. Но все же, поскольку "в анналы" подробные дан- ные о его биографии пока не занесены, приходится довольство- ваться темы крохами, которые удалось разыскать в периодике. Родился Симмонс в 1948 году "где-то" в штате Иллинойс, закончил университет в Сент-Луисе, после чего перебрался в Фи- ладельфию для завершения дипломного проекта (название его звучало приблизительно так: "использование учебных фильмов в процессе обучения школьников"); там же, в Филадельфии, буду- щий писатеь познакомился со своею будущей женой. На протяже- нии почти двух десятилетий Симмонс преподавал в школе для осо- бо одаренных детей, чередуя это занятие со съемками учебных видеофильмов. (Он утверждает, что сюжет романа "Гиперион" ро- дился как раз на тех уроках - правда, сначала это была своего рода умственная гимнастика, тест на воображение...) Первой профессиональной публикацией молодого педагога в фантастике стал рассказ "Река Стикс бежит к истоку", получив- ший премию журнала "Сумеречная зона" как лучший дебют года. Рассказ был написан скорее в жанре фэнтези (с уклоном в лите- ратуру ужасов), а год шел 1982-й. "Для меня, - вспоминает Симмонс, - единственным оправда- нием всех страданий, выпавших на роль новоиспеченного дебюта- нта, является чувство свободы: пока вас не публикуют, вы вправе писать абсолютно черт знает что. Все что заблагорассу- дится. Я давно решил для себя, что сохраню эту внутреннюю сво- боду и после того, как меня начнут печатать. По крайней мере сегодня с гордостью могу заявить, что ни одна из моих книг не похожа на предыдущую (за исключением дилогии о Гиперионе - но и это по сути один роман в двух частях, а не отдельные книги). Я просто желаю писать то, что мне самому интересно рассказы- вать, и в результате ни одна моя книга не может быть строго классифицирована по жанровому признаку: вот это - научная фа- нтастика, а это - роман ужасов." В американской фантастике редко кому удавалось сразу за- явить о себе рассказами - успех обычно приходит вместе с ро- манами. Так и в случае с Симмонсом: первым произведением, об- ратившим внимание читателей и критиков на новое имя, стал ро- ман-фэнтези "Песня Кали" (1985). Действие его (на что проз- рачно намекает заглавие) происходит в Индии, в современной Калькутте, гигантском человеческом муравейнике, словно специ- ально предназначенном для материализации разного рода "ориен- талистских" кошмаров. И они не заставят себя ждать! История американского писателя, приехавшего повидать своего индусско- го коллегу, считавшегося мертвым и неожиданно "воскресшего"; встреча героя-американца с последователями культа Кали - бо- гини смерти (и с самой богиней), - все это обещало любителям подобного чтива встречу с хорошо знакомым набором современно- го романа ужасов. Он и вышел бы, вероятно, стереотипно-стра- шным, если бы за дело взялся кто-то другой, а не Дэн Симмонс. Страшный? Да. Захватывающий? Как положено. Поверхностный (в том, что касается индийской культуры)? Вероятно, как и все подобные американские романы - даже если автор знает больше и глубже, он поостережется выказывать свои познания: книгу ведь надо еще и продать... Но при всем том роман-дебют Симмонса к конвейерной продукции, к "штамповке" никак не отнесешь. Книга была сделана добротно, мастерски, не без вызова канонам. "Я обожаю спорить, - говорит Симмонс, - мне импонирует сама атмосфера полемики. А вот читать проповеди "уже обращен- ным" никогда не доставляло удовольствия. Мне всегда хотелось разрушить одну-две стены, по крайней мере, в сознании читате- лей, причем, делать это посредством научно-фантастической ли- тературы, а не более легким и распространенным путем - через кино, телевидение и другие средства массовой информации. Я никогда не достигну подлинного успеха, потому что меня прин- ципиально интересует поиск в тех направлениях, где нет шансов на успех". Слово "успех" здесь следует понимать по-американски: ре- кламная шумиха, первые строчки в списках бестселлеров, и как следствие - внимание солидных издательств, миллионные авансы. Такого успеха он и в самом деле не испытывал; тем более что очередной роман роман Дэна Симмонса, "Фазы тяготения" (1989), с самого начала затруднил себе продвижение на рынке нарушени- ем одной из важнейших его заповедей: к роману оказалось труд- но прикрепить какой-либо стандартный ярлычок - "общий поток" (mainstream), "научная фантастика", "любовная мелодрама", "ро- ман ужасов" и т.п. (Американский книжный рынок подобен боль- шому универмагу: какие бы роскошные унитазы вы не предлагали, никто их у вас не купит, если они выставлены в отделе обуви. Или гастрономии.) Новый роман Симмонса, особенно любимый самим автором, действительно трудно классифицировать. Это скорее реалистиче- ская проза или психологическая "возрастная" драма, во всяком случае "минимальный" научно-фантастический элемент (главный герой - астронавт, по возвращении с Луны заново адаптирующий- ся к земной жизни) заметно уступает психологизму, с которым автор рисует своих персонажей. Да и вся истории какая-то мало фантастическая: экс-астронавту - 52, жена оставила его, а сын примкнул к какой-то подозрительной секте в Индии... Сам Сим- монс считает роман в некотором смысле автобиографическим: "Мой герой ищет свое собственное "я" в адском мире вокруг, и его поиск напоминает тот, что совершал Данте в "Рае". Прихо- дится примерять на себя одну жизненную философию за другой... неплохая метафора и для моих собственных исканий, ведь подоб- ные "метания" и рывки настигают каждого по достижении сорока- летнего возраста". Но так и остался бы Симмонс-писатель на "периферии" на- учной фантастики, если бы не его дилогия "Гиперион", c кото- рой начался наш рассказ. "Это вышло как бы само собой, без моего участия, - вспо- минает Симмонс. - У меня была договоренность на три книги с издательством "Бэнтам-Даблдэй", причем в контракте специально оговаривалось, что следующие (после "Фаз тяготения") две кни- ги я пишу обязательно научно-фантастические... Когда же я сел и стал обдумывать, что же в сущности хочу рассказать читате- лям, память подсказала мне, что над сходными вопросами уже размышлял один поэт - задолго до моего рождения. Я имею в ви- ду Джона Китса и его оставшиеся фрагменты незаконченной поэмы - "Гиперион" и "Падение Гипериона". Осознав это, я сразу же понял и другое: мой новый проект грозил стать огромной и чер- товски сложной книгой. Такой она и получилась... Темы, кото- рые мучили Китса, мучили и меня, среди них - проблема "заме- ны" одной расы богов другой, тоже божественной. В моей дило- гии это особенно заметно во второй книге, где роль "новой ра- сы" играет искусственный интеллект, созданный нами, уходящими с исторической сцены... Только Китс оперировал понятиями кла- ссической мифологии, а я имел дело с понятиями классической научной фантастики." Как бы то ни было, Симмонс написал необычную книгу. В ней странным образом соседствуют поэзия Киттса и Чосера (в частности, "Кентерберийскими рассказами" последнего несомнен- но навеяно сюжетное построение первой книги дилогии), новой "апокалиптической" религии (фактически, еще одно перевоплоще- ние христианства, возродившегося на далекой планете после ги- бели Земли), путешествий во времени и межзвездной политичес- кой интриги на уровне хербертовской "Дюны". Ну в самом деле! Представьте себе группу межзвездных пи- лигримов, совершающих паломничество к святым мощам и по доро- ге неспешно рассказывающих друг другу истории одна невероят- ней другой; различие с "Кентерберийскими рассказами" только в том, что место паломничества героев Симмонса куда фантастич- нее, чем мог вообразить себе Чосер. Это Могильники Времени, творение неведомых звездных строителей; ходят легенды - впос- ледствии подтвердившиеся, будто пребывание внутри этих зага- дочных сооружений равносильно путешествию в прошлое... Далее, божество, которому поклоняются в местах, описанных Симмонсом, также весьма далеко от земных средневековых представлений - некий механизм восьми футов высотой, который должен, согласно тем же легендам и преданиям, убить всех пришедших к нему пи- лигримов, кроме одного - и уж этому-то счастливчику милостиво выполнят самое заветное желание! А еще в том мире звездолеты - это гигантские "деревья", нескончаемые войны ведут меж со- бой компьютеры, и они же предаются философским рассуждениям о сущности Времени... Мне кажется, достаточно для возбуждения читательского любопытства. Американские читатели сверхсложную конструкцию Симмонса, как говорят, "съели с потрохами" - и даже наградили автора престижной премией "Хьюго" за 1990 год. Она редко дос- тавалась произведениям чересчур элитарным (все-таки голосуют тысячи рядовых фэнов, а не взыскательное жюри эстетов-профес- сионалов!); вместе с тем, банальным и примитивным роман Сим- монса "Гиперион" уж никак не назовешь. Что доказывает старую истину: читателя надо любить (последнее вовсе не равносильно "потаканию незрелым вкусам"); и даже самая высокая и сложная мысль может быть донесена простым и ясным языком, а самая гро- моздкая многослойная конструкция - увлекательно прочитана хо- тя бы и на первом, сюжетном "слое". Впрочем, Симмонс писал и откровенно коммерческую - и в этом смысле лишенную какой бы то ни было многослойности - ли- тературу. В его активе на сегодняшний день, к примеру, вполне канонический роман ужасов, название которого я бы перевел как "Комфортная мертвечина" (1989). Роман принес автору премии Брэма Стокера и журнала "Локус", причем первая, названная именем автора знаменитого романа "Дракула", получена Симмон- сом безусловно заслуженно: его книга - одна из лучших в дол- гой шеренге современной "вампирной" литературы. Тема эта пи- сателя интересует всерьез, о чем свидетельствуют другие прои- зведения в том же духе - рассказ "Метастазы", повесть "Все де- ти Дракулы" (1991), а также последний роман "Дети ночи" (1992), героями которого стали как легендарный трансильванский граф Влад Тепеш, известный миллионам под именем Дракулы, так и его более поздние последователи (между прочим, действие романа происходит в "пост-чаушесковской" Румынии, а вампиризм, ока- зывается, напрямую связан со СПИДом!). Я не буду подробно останавливаться на других книгах пи- сателя - романе ужасов, "Энтропийная постель в полночь" (1990), и вышедшем в том же году пока единственном сборнике рассказов Симмонса "Молитвы разрушенным камням". Видимо, осо- бого разговора заслуживает совсем уж странная книга, все све- дения о которой для меня, увы, ограничиваются парой строк га- зетной рецензии, - "Шахматная доска Зла"; сюжет романа соста- вляет шахматная партия с живыми фигурами, разыгранная в 1942 году эсесовцами; "фигурами" служили евреи - заключенные конц- лагеря. Тут впору вспомнить и переведенный у нас роман Джона Браннера "Квадраты шахматного города", и до сих пор не пере- водившийся рассказ Курта Воннегута на ту же тему, наконец, запоминающийся эпизод из романа братьев Стругацких "Град об- реченный"... А еще один роман, "Лето ночи" (1991), завоевав- ший премию журнала "Локус" по классу "романы ужасов", проник- нут сентиментальной ностальгии брэдбериевского "Вина из оду- ванчиков", благо, что авторы - земляки и описали в своих кни- гах родной штат - Иллинойс. У Дэна Симмонса все впереди. Будущие проекты? Ну что ж, писатель верен себе: объявил, что планирует написать биогра- фическую (и в то же время фантастическую) книгу еще об одном великом земляке-иллинойсце - Хемингуэе! Также в планах - тре- тья, заключительная часть эпоса о Гиперионе - роман "Эндимион". Так назывался третий и последний фрагмент незаконченной поэмы Джона Китса...